Страна Сарана., Два похода выходного дня. Опции

[Timur]

Отчет в поддержку вот этой темы - Сарана 2022. Уральский эндурослёт.


Страна Сарана.

"Но отрава бродяжничества уже в крови. И никакого покоя дома они не обретут. Снова начнёт тревожить вечное влечение дорог – едва просохнет одежда и отмоется грязь из-под ногтей. " А. Иванов.

В Сарану я ездил дважды с перерывом в две недели. В первый раз я выехал на день позже, чем хотел, и мне пришлось сократить запланированный маршрут, чтобы успеть на встречу мототуристов и эндуристов Урала. Навязчивая идея замкнуть кольцо не пройдённых дорог никак меня не отпускала, поэтому спустя две недели я снова выдвигаюсь в путь, чтобы собрать недостающие части этой истории, которую время разбило на две части.


Сама идея проезда короткими и грунтовыми дорогами из Свердловской области в Пермь и обратно через Челябинскую область давно поселилась в моей голове. А вот, чтобы воплотить её, приходится просачиваться сквозь пробки Екатеринбурга и, неожиданно, Первоуральска, и только после этого выйти на свежую, только с иголочки трассу Первоуральск - Шаля - Шамары.
При движении на маломощном мотоцикле время начинает замедляться и, наконец, замирает совсем. Ты стоишь на месте, а дорога неспешно приоткрывает новые горизонты, ненавязчиво рассказывая ветром в шлеме свои истории.






После поселка Шамары асфальт уступает свое место каменистому грейдеру, что тянется вдоль тихой реки Сылвы.


Последний оплот цивилизации - деревня Нижняя Баская, где после мостика через речку Баская должна начаться лютая грунтовка до самого Пермского края.


Но моим опасениям не суждено было сбыться: две недели в этих местах стояла жаркая погода, которая высушила последние лужи. И неделю назад здесь прошёл грейдер, сровнявший последние колеи и засыпавший дорожные ямы. Об этом красноречиво говорил откос дороги, ещё не успевший покрыться молодой зеленой травой. Камни, вывороченные дорожной техникой, напоминали о себе при подъеме и спуске с горок Яшина и Кедровая.




Судя по карте, достигнув границы Свердловской области, грейдер закончил свою работу и вернулся обратно. Теперь дорога стала показывать своё истинное лицо, каждый раз пытаясь заманить мотоцикл в мягкую колею.


Несмотря на это, вскоре я приблизился к окраине села Молёбка. Пришлось попотеть, чтобы спуститься с высокого пригорка в само селение. Весенние ручейки оставили после себя на лице старой деревенской улицы глубокие морщины, а загруженный зад мотоцикла, поскользнувшись на обкатанной ручьем гальке, всё стремился стать передней частью.


Отдышавшись на улице с говорящим названием Камень, я пересек плотину, оставшуюся от старого железоделательного завода, и взобрался на берег, возвышавшийся над местом впадения Молёбки в Сылву.








В высокий берег кем-то был вбит огромный гвоздь, наверное, найденный на останках старинного завода. Гвоздь искривила звезда, упавшая с неба. И не случайно, ведь именно недалеко отсюда, на том берегу Сылвы, по слухам расположен загадочный "Пермский треугольник" - Молебская аномальная зона, место возникновения неизученных наукой аномалий, светящихся шаров и летающих объектов неизвестной природы.




Вполне возможно, что разгадка этого явления объясняется весьма просто. Пермская аномальная зона в Молёбке находится на разломе тектонических плит и выделяющийся сквозь трещины в почве радон может вызывать галлюциногенное действие.
Чтобы окончательно это выяснить, я покидаю село Молёбка и начинаю двигаться вдоль правого берега Сылвы. На окраине села меня провожает один из местных.




Первоначальный план был такой: двигаясь вдоль правого берега, я достигаю брода, указанного на карте и пытаюсь его штурмовать. При невозможности прохода Сылвы разбиваю лагерь перед бродом и пешком двигаюсь по М-треугольнику.
Наверное, если бы я знал, что "Сылва" переводится с коми-пермяцкого как "талая вода", то я бы понял тщетность своего плана - пересечь эту реку в мае. Течение реки было быстрым, а глубина достигала пояса.
Даже эту водную преграду можно было бы преодолеть, но когда я спустился с высокого берега к броду, то увидел, что вожделенная полянка уже занята какими-то уфологами. Ноги, торчащие из палатки; столик, усеянный пустыми бутылками и различными закусками, красноречиво говорил, что летающая тарелка улетела и, наверное, двигается зигзагами в направлении родного созвездия.


Я стоял, глядя в быструю и прозрачную гладь реки Сылвы, под которой шевелились водоросли. По реке плыли мелкие ветки деревьев, захваченные весенним половодьем. Так, может быть, мы тоже щепки, которые несет Дорога-река?
Я отдался этому течению, и пыльным молебским грейдером меня прибило к окраине села Усть-Кишерть. Стало ясно, что НЛО приземлялись и здесь.


Дорога несла меня дальше, вдоль газовых факелов Дороховского нефтяного месторождения, вдоль покосившихся деревень и заброшенных полей и вынесла на берег безымянного пруда на реке Верхний Бартым. На глади пруда покачивалось несколько лебедей, периодически окунавших в воду свои длинные шеи.








Ближе к вечеру сверху донеслось курлыканье, и с неба спустилась еще одна стая, которая расположилась на другом конце пруда. Спустя некоторое время, молодые лебеди из новоприбывших не выдержали и полетели знакомиться, хлопая крыльями по воде и едва касаясь кончиками лап водной глади. За ними потянулись и более умудренные опытом соплеменники. Над озером потекло неспешное гоготание об увиденных местах и пройденных маршрутах. Под этот едва слышимый разговор угасал день.


Я проснулся от того, что кто-то настойчиво грыз палатку. "Наверное, мышь-полевка" - подумал я, на всякий случай пугнув незваную гостью. Через некоторое время шум повторился, и мне пришлось с великой неохотой вылезать из теплого спальника. Виновницей переполоха оказалась серая жаба. Отнеся ее подальше от палатки прямо на носке мотобота, который ей так полюбился, я стал собираться дальнейший путь.


Остановившись на развилке, ведущий в поселок Октябрьский, я вспомнил, как две недели назад повернул на этом перекрестке в сторону старинной татарской деревни Атнягузи. Основанная в середине 18-го века деревня имела название Иске Ирень-баш – “Старая Верх-Ирень”.
Вокруг деревни стоит сосновый бор и течет река Ирень, цвет которой, мутно-белесый напоминает айран - тюркский кисломолочный напиток.


Если двигаться по дороге вдоль реки, то можно приехать в поселок Бартым, главной достопримечательностью которого является Бартымский виадук. Но добраться до него оказалось не так просто. Деревенская дорога вдруг вздыбилась тракторными колеями и лужами, которые неохотно пропускали мотоцикл. Доехав до конца улицы, я уперся в заболоченную поросль ивняка. На мое счастье, один из местных жителей подсказал, что к виадуку проще подъехать вдоль насыпи железной дороги.




Бартымский виадук – первый из семи виадуков железной дороги, соединяющей Казань и Екатеринбург. Строительство велось с 1914 года в обход самых высоких отрогов Уральских гор, но в районе Сылвенского кряжа строителям пришлось построить несколько виадуков для преодоления глубоких логов.








После бартымского следующей точкой моего назначения стал виадук в поселке Большой Сарс. Он более массивный и состоит из шести пролетов.




Проехав Октябрьский, попадаешь в Ненастье – окраинный населенный пункт Пермского края, после которого действительно начинается дорожное ”ненастье”. Казавшаяся не слишком трудной дорога вдруг резко покрывается чередой мелких ям, которые искусно заводят мотоцикл в самую глубокую рытвину, и она уже потом с наслаждением осаживает мотоцикл.






На этой дороге в зеркале заднего вида я увидел далекий бешено пляшущий светлячок фары мотоцикла. С мотоциклистом из Ижевска на В-Строме и его пассажиркой мы встретились возле карьера в поселке Пудлинговом.








Узнав, что я тоже двигаюсь на Сарану, он сказал: “Я знаю короткую дорогу”. Откуда я знал, что это заклинание, которое означает переход эндуриста в состояние берсерка?
Мы пролетали через лесные прогалины, двигались по самому краю дорожных рвов и скакали через упавшие ветки деревьев. Девушка на заднем сиденье сидела, как приклеенная, а райдер искусно направлял тяжелый турэндуро, казалось, просто силой мысли.
Пару раз пробив подвеску мотоцикла до отбоя, чуть не упав в глубокую яму и едва не врезавшись в дерево, я отстал и через некоторое время, взмыленный, вывалился из леса на поляну, где расположился огромный лагерь таких же неугомонных любителей бездорожья.




Меня тепло встретили, усадили у костра, накормили и напоили, а вечером всячески бередили фантазию рассказами о пройденных дорогах и услаждали слух чарующей музыкой.








На следующее утро тонкая первая струна негромко звенела в голове и я неспешно поплелся к реке Сарана, чтобы ослабить её звучание. Заглядевшись на высоту и мощь Аликаева камня, я едва не наступил на гадюку, которая грелась на весеннем солнце. После этого я возвращался в лагерь, внимательно глядя под ноги и смешно вскидывая колени.










Вместе с Виталием “Vitalii1980”, единомышленником по китаеведению, мы собрались дополнить список увиденных виадуков и двинулись к ближайшему из них через поселок Сарана.






Основанное старообрядцами в конце 18-го века, поселение быстро выросло после строительства молотовой фабрики, которая делала сталь из чугуна. Механизмы фабрики приводились в движение энергией воды, текущей через плотину. На саранинской пристани железо по реке Уфа сплавлялось в центральную Россию.




Стремясь как можно лучше сфотографировать старинную плотину железоделательного завода, я едва не оступился на мокрых камнях, когда из-под моих ног беззвучно извиваясь, куда-то по своим делам прополз уж.








Миновав поселок, мы приехали к заброшенному виадуку на станции Саранинский завод, а после приблизились на безопасное расстояние к виадуку в поселке Пудлинговый. Виадук действующий и охраняется суровыми людьми.




Оставался последний доступный в этой поездке виадук - ”Черная речка”. Но насчет доступности я погорячился. После хутора Журавлиный лог мы вляпались в глубокие колеи, до краев наполненные жидкой глиной. И, если Виталя на злой резине с ними успешно справлялся, то протектор моих асфальтовых колес быстро забился, и я передвигался только с помощью ног. Но усилия были не напрасны и виадук "Черная речка" предстал перед нами во всей красе.










Было жарко и на обратном пути мы решили залезть в Черкасовскую пещеру, наверное, чтобы охладиться. Фонарики были благополучно забыты в лагере. Под писк летучих мышей мы спускались вниз, подсвечивая себе экранами телефонов. Но скудный свет и мотоботы, скользившие по ледяным уступам, не дали нам спуститься слишком глубоко.








Мы вернулись в лагерь, угли поющего костра были раздуты и сладкий дым вновь пополз между сосен вверх до самого неба, где за нами с усмешкой смотрели боги дорог.










А на утро всех нас ждали дороги. Их было много, и мне достался дымный путь через Старые Арти, тайгу Коноваловского увала и медвежьи углы Нязепетровска.






Начинался новый интересный сезон, направление которому задала Страна Сарана и её коренные жители. Спасибо вам!

[Фаныч]